Форум » Игровой архив » Кафе » Ответить
Кафе
Game Master:
Ответов - 6
Alexander Blackwood: /Сувенирная лавка/ Александр толкнул дверь в небольшую кафетерию, сжимая в руках уже привычную книгу, без которой, кажется, вообще здесь не появлялся. –... Insomnia, huh? – со стороны раздается звонкий и слегка низкий голос женщины, которая стоит за прилавком и протирает почти зеркальную поверхность белоснежной тряпкой, обильно пропитанной каким-то моющим средством. Она весело улыбается Блэквуду, словно бы знает его уже сто лет. Хотя… в какой-то степени, оно так и было. – Yeah, something like that… Good morning, Babette, - Алекс доходит до стойки и приветливо улыбается женщине лет пятидесяти, с явными морщинками на когда-то идеальной коже. Но даже несмотря на все эти возрастные недостатки кожи, Бабетта всегда хорошо выглядела – слегка смугловатая кожа идеально гармонировала с забранными в высокий пучок волосами, некоторые из которых непослушно выбивались из общей прически, но все это смотрелось, будто бы так и должно быть. Черные, смоляные глаза всегда имели какой-то блеск, частичку беззаботности и доброжелательности… - Hello, darling…. – она скептически оглядывает Блэквуда, словно бы оценивающе, после чего опирается локтем о стойку и разворачивается чуть в сторону, вскидывая голову. – Hey, Tabitha… - громко произносит она в сторону подсобки, где слышны звуки переставляемых коробок. Из дверного проема кладовой показалась девушка – лет двадцати на вид, тоже смуглянка со смоляными волосами, которые нарочито небрежно разлеглись на прикрытых формой официантки плечах. Светло-карие глаза тут же как бы случайно коснулись Алекса, и девушка кивнула ему сдержанно улыбнувшись. – Hey, Alex… - Блэквуд кивнул ей в ответ, улыбнувшись. – Hi, Tabitha… - он перевел взгляд на Бабетту, почти одновременно с Табитой, словно вопросительно. Наверное, именно они обе знали, где можно найти Алекса после ночного дежурства в лавке… Ну, и еще Сэт, но тот редко разделял желание брата пройтись по кафе после бессонной ночи, предпочитая хорошенько отоспаться. – Bring me the gloves… and glasses… - почти командным тоном выдала Бабетта, после чего Табита кивнула, опустив глаза, - yes, ma'am… - с легкой улыбкой в голосе произнесла девушка, весело улыбнувшись и скрывшись в подсобке. Александр улыбнулся уголками губ, опуская взгляд на лежащую перед собой книгу, пока женщина причитала что-то себе под нос. На обложке красовалась скрипка, зеркало, без отражения, перед которым стоял рослый мужчина со светлыми волосами, забранными в хвост. Пышные рукава его рубашки были покрыты красными пятнами, а тонкие пальцы свисали с бледных запястий, словно бы не по своей воле. С уголка губ стекала кроваво-красная струйка…. - Tell me what you want to eat, honey? – заботливо произнесла женщина, отрывая Блэквуда от обложки книги, которую он почти изучил наизусть. – Huh? Yes…. – Алекс поднял голову, но после вновь опустил ее, разглядывая стоящие на стойке списки блюд. Иногда ему казалось, что Бабетта – какая-нибудь неизвестная родственница. Потому что она всегда была чересчур мила, напоминала тетушку Петунию из какой-нибудь книги о замечательных семьях. Это нравилось Лексу, как и нравилось ощущать некую заботу в каждом ее действии или слове… Ибо он и правда относился к ней, как к родной. В прочем, как и она к нему.. Ведь Лекс – частый гость здесь. – Hmm…. – Алекс поднимает взгляд, устремляя его точно на Бабетту. – You know, I've no appetite today. – женщина недоверчиво смотрит на него, - what a pity! – в сердцах изрекает она, а Алекс устало улыбается и зевает, прикрыв тыльной стороной ладони рот. – Xander… - Бабетта вновь привлекает к себе его внимание, которое уже почти полностью вновь передалось обложке книги, - beeing honest the sight of yours in the morning after the night work makes me tremble... – Алекс щурит слегка покрасневшие от бессонницы глаза, - tremble with fear? Or tremble with laughter? – Бабетта позволяет себе улыбнуться, сквозь серьезное выражение лица, но, кажется, это никак не влияет на ее мнение. – You need to eat something… When did you have your last breakfast?- мягко говорит она, а Алекс задумчиво подпирает рукой голову. – Later… Now I want coffee…. – он решил не отвечать на последний вопрос, потому что врать женщине не хотелось, а говорить правду – тем более. Но, кажется, она и правда поняла все, как того хотел Алекс и просто улыбнулась снова. За что тот был ей благодарен… - Or… coffee cocktail… hmmm…. «Paris metro», please…. – он вновь глянул на Бабетту, которая коротко кивнула. – OK, I’ll be right back… - после чего скрылась где-то на кухне. Парижское метро – кофейный коктейль, который до жути нравился Джареду. Кофе, сливки сверху и покрошенные орехи, а так же карамельная поливка сверху… Мммм…. I imagine drinking wine until I'm so drunk I strip off my clothes and bathe in the mountain streams naked... And then I imagine going into the village... and up into the inn and taking into my bed any men that come there -- crude men, big men, old men, boys. Just lying there and taking them one after the other, and feeling some magnificent triumph in it, some absolute release without a thought of what happens to your father and brothers, whether they are alive or dead. In that moment I am purely myself. I belong to no one. - Here you are, do you take sugar or milk in your cocktail?- кажется, Алекс не заметил, как его коктейль уже был готов, до того, как он оказался прямо перед его глазами. Он поднял взгляд, словно бы вновь опускаясь в реальный мир и слегка рассеяно улыбнулся. – No… Thanks, Tabitha… - девушка кивает ему с тонким намеком улыбки на губах, после чего возвращается на кухню к матери, где они о чем-то разговаривают. До Алекса доходили лишь обрывки их фраз, но он в них совершенно не вслушивался, потому что уже решил переместиться на более привычное место. Он взял высокий бокал с коктейлем и книжку за переплет, после чего прошел несколько метров и уселся на стол возле большого окна. С этого места было хорошо видно улицу, поэтому Алекс и любил сидеть именно здесь… Он коснулся алыми губами трубочки и втянул кофейную жидкость, которая невероятна бодрила, но вместе с тем была довольно вкусной. Подушечкой указательного пальца он зацепил немного сливок с карамельным сиропом и слизнул, наплевав на все предупреждения минздрава. Взгляд небесно-голубых глаз коснулся улицы… Погода заметно портилась, небо было серым и не пропускало через себя сгустки света, отчего создавалось впечатление вечера, нежели раннего утра. Блэквуд вздохнул и распрямился, раскладывая книгу перед собой… Yet the bitterness inside me did not subside. I never forgot what it had been like when I was Lelio. I became a little crueler for what had happened, and I never, never went again to the village fair. I conceieved of the notion that I should never get away from here, and oodly enough as my despair deepened, so my usefulness increased. I alone put the fear of God into the servants or tenants by the time I was eighteen. I alone provided the food for us. And for some strange reason this gave me satisfaction. I don't know why, but I liked to sit at the table and reflect that everyone there was eating what I had provided. Прочитав несколько строк, Александр вновь посмотрел на улицу… Кажется, люди, словно что-то предчувствуя, нарочно не выходили на прогулки, либо просто отсыпались последний выходной день. Но улица была пустынна, словно бы город резко погрузился в спячку… Стояли несколько машин, одна из которых принадлежала старику Лари, который жил неподалеку. Алекс знал его и так же знал его ворчливый характер, но старик, несмотря на это, был добродушен и мил, хоть и любил пожаловаться на что-нибудь. Одинокий вдох коснулся губ, Алекс опустил взгляд. Сейчас казалось, что происходящее за окном взято из какого-то старого фильма с неяркими, но ностальгическими красками и нотами. Тишина… Кажется, именно ее не хватало. I tell you, we would be hard put to determine what is more evil -- religion or the pure idea. The intervention of the supernatural or the elegant abstract solution! Both have bathed this earth in suffering; both have brought the human race literally and figuratively to its knees.
Michelle Young: I wanna go where there's no one we know Where stars glitter like a 70's disco Come on, come on, I say "Let's get outta here!" We gotta go where we have no worries Wet beaches and dry martinis Come on, come on, let's get outta here. Let's get outta here. Ее волосы пахнут бензином. Нет, смесью бензина, машинного масла и шампуня, найденного в ванной мотеля. Ее волосы пахнут миндалем и медом. Как давно ей хотелось открыть глаза и увидеть звезды. Нужно сказать, это случалось в жизни Мишель Янг довольно часто. Правда, через секунду после этих самых звезд в непосредственной близости появлялась либо поднадоевшая рожа какого-нибудь охотника, либо монстра, который хочет сожрать ее с косточками. Проще отвязываться от первых – пара бутылок пива, и они уже между похмельем и следующим опьянением. В стране демонов больше, чем людей, а у этих дебилов только алкоголь на уме, - разочарованно думала обычно Янг и катилась куда подальше. Разбираться с демонами и прочей нечистью было немного сложнее… зато почти всегда дешевле. Серебряные пули не должны были быть 995ой пробы, соль годилась любая. Им неважно, чем начертишь пентаграмму и насколько хриплым голосом будешь произносить на латыни нужные слова. Она поднимает голову с теплой кожи нагретого сиденья. К счастью, окна закрыты… не только небрежно брошенный на пол бумажник на месте, но и противный дождь не добрался до девушки. Как любила повторять Янг, «с ней не справятся ни бомжи, ни демоны, ни прочая природа». Вы когда-нибудь пробовали приводить себя в порядок на заднем сиденье собственной машины? Особенно когда даже со своей миниатюрностью и коротконогостью еле-еле там помещаетесь? А Мишель пробовала. Она может целую лекцию на эту тему прочитать, начав ее словами «А сейчас, до того, как мы начали, все дамы, которые не могут выйти на улицу, не наложив килограмм штукатурки на лицо, быстренько отсюда выметаются». Белокурые волосы не поддаются резким движениям пальцев, с губ срывается несколько слов, которые здесь цензура запрещает повторять дословно. Она растягивает веки пальцами, возможно, если бы спички как обычно были в карманах, а не в багажнике, Янг использовала бы их, как способ проснуться, бороться со слипающимися глазами. Выползая из машины, она чуть не падает на землю. А вы пробовали вылезать с заднего сиденья двухдверки на карачках? Пока не попробуете – не осуждайте. Словно судьба заставила ее припарковаться около кафе. В замке щелкает ключ, девятимиллиметровка лежит в кобуре как влитая. Никогда не знаешь, где тебе встретится враг… Никогда не знаешь, как он будет выглядеть. К счастью, серебряные пули от человеческой кожи тоже не отскакивают. - Э, Блэквуд? – девушка заинтересованно наклоняет голову набок. Вы думали, что всегда приятно встретить знакомое лицо? Наверное, вы не охотник. Наверное, вы не знаете Мишель Янг. Она готова сделать все, что угодно (душу не продаст, Люциферу рано просыпаться собирать поборы), лишь бы увидеть лицо человека, которого она почти не знает. Лицо человека, который не знает ее. Не бывает людей, которым наплевать на то, что Мишель – охотница. Это вранье и бесполезный треп, который не только не меняет ситуацию, это треп, от которого никому никогда лучше не станет. Так что она улыбается. Громко. Так, как умеет только она. Думали, так не бывает? Ошибаетесь. Если вы хоть однажды станете человеком, которого Янг будет рада видеть – узнаете, как это случается. Однако, шансов у вас мало, так что можно просто попытаться представить. Вот например – вас сверлят взглядом, чувствуете? Чувствуете дыхание преследователя на своей спине, пусть он даже не свернул в тот темный переулок, куда вас завел толи глубоко (или не очень) скрытый мазохизм, толи попросту тупость? Ответ – да. Однозначно. А теперь представьте себе, что настолько же четко ощущаете простую, теплую, живую человеческую радость. Приятно, не так ли? Проходя между столиками, извиняясь перед чуть не сбитыми с ног официантками, Мишель продолжала улыбаться, нагло вперившись в затылок старого мимолетного знакомого. Сегодня днем ей не будет скучно, а возможно – даже удастся сэкономить, если Алекс, как настоящий джентльмен, предложит заплатить за завтрак. Или ланч. Или ужин. Серое небо не позволяло разобрать, сколько сейчас времени, хотя бы ориентировочно. - Блэквуд, - на этот раз она произносит это утвердительно, убедившись, что не подошла неизвестно к кому. Девушка хмурит брови и вглядывается в его глаза – нагло, как обычно. Она любит читать чужие души. Говорят, глаза – их отражение. Но Мишель смотрит дальше. Она пропускает серебристую гладь с чьим-то лицом, ей неважна поверхность, - здрасьте, - шутливо произносит девушка, нагло, не спросив разрешения, как всегда, плюхаясь на стул напротив. Поправляет волосы так, будто это не собранный кое-как хвост, а прическа, за которую она выложила в парикмахерской сто баксов. Снова внимательно всматривается в его глаза, придвигаясь все ближе и ближе. Потом удовлетворенно, будто в чем-то убедившись откидывается на спинку стула и делает возмущенный знак официантке. Организм Мишель Янг все еще требует кофе. We gotta go where we live out loud You know we're sick of this crowd Come on, come on, let's get outta here.
Alexander Blackwood: Сколько времени Алекс просидел там? Час, два, три? Неизвестно… он только помнил, как солнце лениво показалось из-за облаков, а потом вальяжно скрываясь при каждом удобном случае отбрасывало тени от зданий, машин, людей… Каждый раз страниц книги касались косые лучи, проскальзывающие через невидимые препятствия, а Блэквуд недовольно хмурился, словно бы пытаясь стряхнуть свет прочь с бумаги. Уютное местечко наполнялось народом, каждый норовил занять свою нишу, а кто-то просто впопыхах забегал, сразу подкатывая к барной стойке, заказывал кофе «на вынос» и в такой же спешке убегал, чуть не забыв на одном из стульев кейс с торчащим уголком бумаги. Все это казалось Ксандру настолько интересным, что он отвлекался от чтения, уделяя внимание каждому проходящему мимо или тому, что располагался неподалеку от него. Сколько он мог сидеть здесь вообще? Часами… он не хотел спать, но его предательски посещали мысли о теплой кровати, мягкой подушке и темной комнате, с массивными черными занавесками, чтобы не пропускать дневной свет. Скажете, что он пытается казаться вампиром? Возможно, вы так и подумали… Но он и правда не любил солнце и свет, даже не самый яркий. Он просто раздражал его взгляд, да и при свете он выглядел не лучшим образом… Полутьма – вот идеальный вариант, при котором лучше всего смотреть на Александра. Его небесно-голубые глаза являются чем-то вроде звезд, темные пряди волос сливаются с отсутствием света, а слегка хриплый-хрустальный голос мимолетно заставляет представить себя в каком-то… фильме, что ли. – Здрасьте, - слышит он над головой, что заставляет его поднять взгляд синих глаз. Да, почему-то он помнит эту прическу, эту улыбку и эти привычки. Еще с того дня, как услышал «Все это чушь полная! На самом деле…» и понесся самый увлекательный разговор за всю его жизнь. Он несколько раз только открывал рот, спрашивал что-то, а она говорила, словно бы пыталась донести до него все, что знает. А может, так оно и было… Он был простым человеком, а она была.. тоже? В любом случае, Алекс наивно верил, что она просто начиталась литературы из неизвестных билиотек, где правда о Райсовых вампирах полностью переворачивается с ног на голову. Или наоборот… Уголки его губ невольно вздрагивают, но он не улыбается, потому что ему нужно еще пару мгновений, чтобы проследить за ее действиями, чтобы еще раз окинуть ее взглядом. – А она не изменилась совсем… разве только похудела. – подумал Блэквуд, прежде чем слегка вздрогнуть, словно выходя из состояния глубокой задумчивости и опустить взгляд куда-то на стол перед собой, с характерным звуком захлопывая книгу. После чего улыбнулся, отодвигая твердый переплет в сторону и вновь поднимая взгляд на блондинку. – Мишель? – словно бы не веря своим глазам, спросил он, сдабривая вопрос вздернутой бровью, словно шутливо-по-детски, с недоверчиво-наигранным прищуром. – Сколько лет, сколько зим… - он вновь опускает глаза, теперь потому, что находит все свои фразы до жути глупыми и ему хочется стукнуть себя по лбу. – Неплохо проводишь время в путешествиях? – он вновь изогнул бровь, так как до сих пор помнил, что она говорила ему о том, что колесит по Америке на своих четверых колесах, что изучает городские легенды и записывает их. В тот момент, как подошла официантка, Алекс вновь слегка замялся, не сразу приметив заветный блокнот и фразу «Слушаю», а затем несколько раз перевел взгляд с Янг на новенькую девушку, после чего задал резонный вопрос. – Что будешь? -
Michelle Young: К жестким стульям ей не привыкать. Чуточку поезрав, Мишель находит идеальное положение, в котором может просидеть еще целую вечность… не будет, конечно, но если потребуется – не вопрос. Широко и довольно она улыбается Блэквуду. Встреча неожиданная, но весьма приятная, что в нашем мире – редкость. - Мишель, - утвердительно кивает она, выстукивая ритм заезженного хита годов восьмидесятых по столу. Такой сейчас не услышишь нигде, разве что в паршивых диско-клубах или в небольшом кафе в Техасе. Хриплые звуки старенького приемника на стойке с надрывом вырываются из динамиков, которые пора было выкинуть пару десятков лет назад. Улыбка расползается по лицу еще шире. Для Янг нет ничего лучше подобной атмосферы. Когда дерево пахнет деревом, а старые песни звучат так, словно играет самая паршивая запись из всех, которые существуют. Заезженная, поцарапанная пластинка жизни в дороге… - я не думала, что ты так быстро вспомнишь, - хмыкает она себе под нос. Варианта было два, вероятность каждого – процентов пятьдесят. Первый: столько подсказок Ксандру не кидай, он так и не восстановит в голове образ странной, разгневанной девушки, чрезвычайно недовольной тем, что только что целой куче людей пропарили мозги полным бредом, накрученным вокруг мизерного количества правды и проверенных ею самолично фактов. Второй: стоит ей, собственно, явиться, вся картина прошлой и единственной встречи моментально всплывет на первый план. Стоило больше верить в собственную «незабываемость». - Мало лет, мало зим, - усмехается девушка, пожимая плечами, - хотя лучше бы был один сплошной август. Или сентябрь, без разницы, - ее слова сопровождаются регулярными смешками, в то время как пальцы еще пляшут по дереву маленького столика. Песня заканчивается, но ритм все продолжается. Теперь он точно попадает в голос диктора, что-то втюхивающего местному населению про пропавших без вести людей и счет в последней игре. Небольшой уютный зал взрывается довольными криками ковбоев, обещающих наперебой сегодня вечером угостить всех выпивкой в баре неподалеку. Очевидно, выиграла та команда, которая по их мнению должна была победить в чемпионате в этом году, следующем и так до бесконечности. - Неплохо? – Мишель вновь усмехается, а потом, не сдержавшись, хохочет в голос. В поднявшемся шуме на нее никто не смотрит подозрительно, мол, что разошлась, дамочка, и откуда такой громкий смех в таком миниатюрном существе… - ну если слова интересно, немного опасно, пару раз чуть не умерла, не дружила с законом подходят под определение «неплохо» - тогда да. Неплохо. В дороге всегда здорово. Янг следит за официанткой, которая, чувствуя на себе настойчивый взгляд, все кивает и кивает, мол, подождите, девушка, сейчас подойду. И девушка смиренно ждет своего часа. Торопиться некуда. Вы считаете, что при такой работе, как у Мишель, нужно все время куда-то бежать? Ей так не кажется. Занимаясь таким вот делом нужно получать удовольствие от каждой минуты, проведенной в спокойствии. А если есть шанс эти минуты растянуть в часы – тем лучше. Пытаясь же познать, увидеть все и сразу, мол, скорее все равно до старости не доживу, надо бы в Париж сгонять, замуж в Вегасе выйти и пр. и пр. – это не дело. Чем больше получаешь от жизни, тем больше от нее хочешь. Зачем, выбиваясь из сил, грести веслами, когда течение бурной горной реки итак несет тебя вперед, с той скоростью, которая тебе подходит, со скоростью, которая является единственно правильно. А уж тем более – пытаться повернуть хлипкую лодочку вспять. Сколько не греби, как не старайся идти против – рано или поздно откроешь глаза и поймешь, что река отнесла тебя туда, куда хотела она, а не туда, куда стремился ты. - Гамбургер. Самый большой, какой у вас есть, и двойную порцию картошки. И кофе, - улыбаясь официантке, Янг утвердительно кивает и поворачивается к Блэквуду, - я уже два дня нормально не питалась. Как, в прочем-то, и со сном… одни проблемы, - подавляя зевок, девушка растягивает слова, наподобие южного акцента. Ее итак иногда сложно понять, так сильно ирландская речь въелась в голову… - А ты что здесь делаешь? В Техасе, в смысле. Кажется, встречались мы с тобой в Нью-Джерси или где-то в том направлении. Далековато отсюда. Хотя штат замечательный, да, - кивает самой себе Мишель, в то же время пожимая плечами. Она любит Техас. Сколько она здесь не была, не считая гонок за демонами, конечно; ей казалось, будто она находится в старых вестернах. Мужчины в застиранных, перештопанных клетчатых рубашках, ковбойских шляпах, которые скорее всего принадлежали их отцам, дедам, прадедам и т.д. и т.п., женщины размером с двух Янг по всем параметрам… они напоминали особую серию коллекционных кукол, - дешевые стейки, родео и прочие радости жизни, что ж еще надо? – смеется девушка.
Alexander Blackwood: - я не думала, что ты так быстро вспомнишь, - Александр усмехнулся, наклонив голову слегка вбок и посмотрел на Мишель слегка исподлобья, сквозь пряди упавших на лицо волос. Попробуй ее забыть! Да Алекс бы поставил зуб на то, что если бы он сказал что-то вроде «Мы знакомы?», то Янг возмущенно сдвинула бы брови и начала говорить очень-и-очень-быстро, сдабривая все своим ирландским акцентом. Кстати, последнее было очередной отличительной чертой, благодаря которой Ксандр и запомнил девушку. Ведь у них с братом ирландский акцент был так же уместен… в прочем, как и греческий. Но это только тогда, когда они хотели показаться какими-нибудь иностранцами. Знаете, как это хорошо влияет на девушек? Конечно, на греков они были похожи в последнюю очередь, но все-таки… - Склерозом пока не страдаю, благо, какие мои годы? – Блэквуд усмехнулся, упираясь спиной в стул и перебирая пальцы на столе. – Это когда я выслушивал лекцию около часа… и потом в три раза дольше слушал твои исправления. – губы расплылись в улыбке, при воспоминании того дня и ну уж ооочень серьезного выражения лица Мишель, со слегка надутыми губками в определенные моменты. Зрелище умилительное, особенно учитывая то, что в этот момент она говорила не о том, как космический корабли бороздят просторы большого театра, а о вампирах, убийстве вампиров и прочем-прочем, в общем то, что Алекс мог слушать бы целую вечность, с открытым ртом и распахнутыми глазами цвета голубой лагуны. – Мне все было интересно, где ты брала литературу… откуда ты все это узнала. – задумчиво протянул Лекс, стараясь опустить взгляд на книгу, но после вновь поднял его на девушку. – Сентябрь? – Алекс слегка скривил губы, выставляя напоказ солнцу черты своего лица, слегка выгнувшись вперед и дав лучам коснуться кожи сквозь окно. Но после так же быстро принял прошлое положение. Осень… он всегда помнил, что осень в этих местах солнечная. А вот солнце он не любил… Называйте это, как хотите, но Ксандр всегда относился к свету сугубо отрицательно. Будь то лампочка, лампа, солнце или еще какой-нибудь объект, излучающий свет. И это было отнюдь не следствием его заинтересованности в вампирах и легендах о них, просто он и правда не любил этого слепящего ощущения и жгучего чувства. Как знать… но полутьма – это было идеальное решение. Хотя… свет луны – совсем другое дело. Холодный, совершенно не раздражающий и еле ощутимый. Это был идеал! – Чаще бы случались полнолуния… - иногда думал он. – Допустим… у каждого свои предпочтения. Я бы согласился на хорошую заснеженную зиму, чтобы наконец слепить снеговика… и чтобы он не растаял от яркого солнца. – Блэквуд усмехнулся, убрав прядь темных волос за ухо, глянув на Мишель и слегка сощурив правый глаз. – Не дружила с законом? Что на этот раз? Ты не перестаешь меня удивлять, однако… Стащила какие-нибудь старинные книги из библиотеки какого-нибудь города? – Алекс улыбнулся, провокационно вздергивая бровями и облизывая уголок губы, слегка отклонившись назад. - В дороге всегда здорово. – повторил про себя Лекс, выдохнув и расправив складку на груди. – Да… оно так и есть. – ему вспоминались годы, когда они, братья, вместе с родителями путешествовали по миру, искали себе место, ну или просто занимались колесением по странам. Это было интересно, хотя для детей слегка сложно… Но оно не продолжалось вечно, это было нечто вроде временного помешательства, если можно подобрать такое слово. Теперь – жизнь размеренная. А Алексу хочется вернуть те времена… Когда они с братом засыпали в машине, под мелодии Синатры, играющего из кассетного магнитофона, играя в «Посчитай столбы»… И все вокруг спокойно. Даже слишком…. – А он мятежный просит бури, как будто в буре есть покой… - - я уже два дня нормально не питалась. Как, в прочем-то, и со сном… одни проблемы, - Алекс вскинул бровями, понимающе кивая головой. – Вот и у меня те же дела… Мотаюсь по редакциям, подрабатываю в лавке и в кафешке, что недалеко отсюда… Времени хватает только на то, чтобы слушать речи брата аля «Тебе надо больше спа…», а дальше – пустота. – Лекс усмехнулся, поворачивая голову в сторону барной стойки. – Меня сюда притащил Сэт… - Алекс кивнул, медленно возвращая голове прямое положение и всматриваясь в белокурые пряди волос Мишель. – Ему предложили хорошее место работы и он спросил, не хочу ли я поехать вместе с ним… Как же я мог его оставить? Да и упустить такую возможность – наконец сменить обстановку! Это была хорошая идея… - слегка не веря своим словам, отчеканил Лекс, слегка сжимая зубы и издавая нечто вроде шипения. – Да, место – что надо. – эту фразу он сказал без сарказма и натянутости, даже улыбнувшись под конец. – Родео – это отдельная часть существования здесь, несомненно. Все хочу как-нибудь вытащить брата, а тот всегда-всегда занят. – последние слова Алекс выдавил голосом вредной старушенции, словно бы ворча на кого-то за то, что этот кто-то ходит по газону. Но после вернул лицу прежнее спокойное выражение, а голосу былую мягкость и хрустальность. – А ты здесь какими судьбами? По-моему, сейчас, в жанре кино, я должен воскликнуть: «Как тесен мир!», - он улыбнулся доброй улыбкой, слегка щелкнув языком по боковым зубам. – А он и правда тесен.. -
Michelle Young: дядько, прости, я лузер какой-то - Мне казалось, люди забывают подобные случаи довольно быстро, - усмехается себе под нос Мишель, чуть не подскакивая на стуле от нетерпения те несколько секунд, которые требуются официантке на то, чтобы поставить большую чашку с горячим кофе на стол. Она смотрит на напиток практически с жадностью, так девушке хочется поскорее почувствовать этот терпкий вкус. Чуть ни не кланяясь в знак благодарности она, все еще слушая Алекса, забывает обо всех принятых нормах приличия и манерах, которые даже для охотницы из семейки ирландских хиппи должны быть как данность, шумно дует на кофе и делает первый, осторожный глоток. Обожженные губы моментально краснеют, но Янг довольна. Улыбаясь еще шире, она поднимает взгляд на Блэквуда. - Тот мужик, bloody hell, да кто он думал, он такой? – в возмущенном порыве она хлопает ладонью по столу, к счастью, не настолько сильно, чтобы расплескать свой и чужой кофе, - начитался популярной литературы и думает, что знает все, что можно и нужно… А теперь у девушки начинаются проблемы. Мишель не любит врать, она для этого слишком импульсивно. Ей проще недоговорить. И теперь она понимает, что прошлый импульс в первую встречу с Ксандром был слишком уж неаккуратным. С одной стороны, он мог бы принять ее за какую-то сумасшедшую (ставки делались только на этот вариант), но теперь она понимает, что вампиры для него – не просто интересная тема. Здесь что-то более важное, серьезное, личное. Будь Янг чуть повнимательнее не один месяц назад, она увидела бы подобные знаки и тогда. Но добрые полбутылки ирландского виски и степень расстройства и разочарования, которые захватили ее целиком, выставили эгоистичное желание поругаться на «профессора» и выговориться на первое место. Она прищуривается, понимая, что пауза уже слишком затянулась. А учитывая то, что когда Мишель впадает в собственные размышления, на ее лице можно прочитать каждое слово, проносящееся в ее голове, она определенно снова подкинула поводов для всевозможных подозрений. - Ты ведь журналист, разве нет? – усмехнувшись, она пожимает плечами, надеясь выпутаться из ситуации без потерь очков со своей стороны, - неужели не представляешь себе, какие книги можно найти в библиотеках Нью-Йорка? Особенно в закрытых секциях, там, где лежат древние фолианты. Так и латынь со староанглийским выучить недолго, - Янг улыбается и нетерпеливо вытягивает шею, пытаясь в редкие секунды, в которые открывается дверь кухни, разглядеть там вожделенный гамбургер, - видишь, ты сам все угадал, - теперь Мишель уже чуть не смеется, - именно, стащила несколько книг. Говорят, они бесценные, - о нет, у этих книг есть цена. Цена многих человеческих жизней. А вот их переводить в общепринятую валюту – это уже забота других людей, не Янг, - только за это меня не поймали. Один раз арестовали за то, что играла с гангстерами в покер, но быстро отпустили. Не слишком дружеские отношения с законом еще не говорят о том, что у полицейских и клонированных Малдеров и Скалли со мной есть проблемы. Но она все еще думает о вампирах. Нахмуривает брови и даже не замечает, как перед ней появляется тот самый гамбургер с грудой картошки фри. Он, пожалуй, даже побольше бургеров в Вегасе, а Янг опирается подбородком на согнутую в локте руку, разглядывая царапинки на дереве стола. Последний раз она приезжала в Техас в поисках вампиров. Другой конец штата, но все-таки. Почему каждый раз, оказываясь в штате ковбойских шляп и бешеных родео, она не может избежать этих встреч. - Это забавно, - улыбается Янг и наконец-то приступает к еде. Точнее – выливает кетчуп на край тарелки, - ты так радуешься тому, что сменил обстановку, и почему-то все равно пытаешься осесть на одном месте. Мой дядя всегда говорил, что пока тебе не исполнилось тридцать – можно делать все, что хочешь. И что самое главное – нужно делать все что хочешь. Потом ведь поздно будет, - отец и мать считали, что можно и нужно делать все, что душе угодно, до самого конца жизни, но они определенно хорошо не закончили. - Твой брат тоже журналист? – задумчиво бормочет Мишель, обмакивая картошку фри жидковатый, быстро растекающийся кетчуп и разламывая ее пополам, - эм… - снова сдвигает брови Янг, - я приехала в Техас по одной простой причине. Мне в Огайо стало скучно.
полная версия страницы